И звуки домбры, как степь привольная...
От поселка Узун-Агач Алма-Атинской области до селения, где до последнего дня своей жизни жил легендарный Джамбул Джабаев, чуть больше десяти километров. И район этот называется Джамбулским. Так разве удивительно, что именно здесь мы встретились с Надеждой Лушниковой, женщиной-акыном, поэтессой, членом Союза писателей?
Свой первый айтыс — состязание с акыном-соперником — она хорошо помнит, хотя и прошло с той поры почти два десятилетия. Надежде видится площадь в Кзыл-Орде, пахнущий свежим тесом помост, выстроенный специально для соревнования акынов, и цветистое многолюдье. Ей выпал жребий померяться силами со старейшим импровизатором Тостаном Жолдасовым.
— Как русская, да еще девушка, осмелилась сразиться с аксакалом? — шумели зрители.
Но седобородый старик тронул струны своей домбры, и тотчас на площади воцарилась тишина. Тостан Жолдасов, нарушая все правила айтыса, жестом пригласил девушку к песне.
«Напев мой бьется, как волна о берег. Мои слова к родному краю, как драгоценный камень, выбираю. Все это — люди, пусть мне люди верят», — тихо запела она, и люди, услышав родную речь заулыбались, принялись подбадривать девушку-акына.
В унисон ей звучала домбра Тостана Жолдасова. Он ответил ей словами Джамбула: «Пусть ту песню поют поля. Путь насытится ею земля. Пусть подхватит ее народ, жажду вечную утоля...»
Уже позже, через годы, Надежда поняла, что не она победила в своем первом айтысе, Мудрый аксакал подарил ей эту победу. И отдал девушке свою домбру — в знак признания.
Русская женщина, пищущая и поющая на казахском... Если всмотреться в ее жизнь, поинтересоваться историей рода Лушниковых, то мы поймем, что это произошло не случайно. Давным-давно бывшие волгари Лушниковы перебрались на новые земли в Сибирь. Здесь прадед Надежды встретился с декабристами. Они научили его читать и писать. Дед Надежды Алексей Лушников был большевиком, сражался в Гражданскую войну за Советскую власть. В тридцатые годы переехали Лушниковы в Кескеленский район Казахстана. Отсюда ушел на Великую Отечественную войну ее отец Андрей Лушников. Ушел и не вернулся с поля боя.
Его дочь росла самостоятельной. Она и в школу сама «записалась». Школа была казахской. Когда мать узнала об этом, стала просить девочку перейти в другую — с преподаванием на русском языке. Но Надя не захотела расставаться с подругами, да и казахский язык стал ей уже близким.
Студенткой педагогического училища в Кзыл-Орде она написала первые стихи. Поэтический дар девочки заметил писатель Аскар Такмагамбетов, он уловил склонность ее к импровизации и благословил молодую поэтессу на участие в первом айтысе с таким пожеланием: «Найди свои струны и песнями их оплети».
После первых состязаний молва о девушке-акыне достигла Алма-Аты. Надежду пригласил к себе старейшина казахской литературы Мухтар Ауэзов. Он внимательно выслушал ее песни, прочел стихи и сказал тем, кто пришел вместе с нею: «Попомните мое слово: она станет новой Мариам Шегар-Кызы». Имя Мариам Шегар-Кызы, или Марии Рыкиной, ширбко известно и почитаемо в Казахстане. Она создала стихи и песни, ставшие любимыми в народе. Лушникова сравнивает ее творчество с горной вершиной, а о себе пишет так: «Я полюбила, русская, Восток, он стал моею встреченной судьбою...»
Знатоки утверждают, что успех Надежды в состязаниях акынов определяет не только глубокое знание казахского языка и казахской поэзии, но и влияние русских песен, частушек, которые пела девочке мать. А вот что говорит сама поэтесса о сути «спора» импровизаторов: «Айтыс не любит пустословия. Это разящая сатира. То, что в другой обстановке можно было бы уложить в доклад, необходимо втиснуть в четверостишье. Черты жанра — лаконизм и точность».
Акыны издавна были выразителями общественного мнения. Вспоминают, как однажды Надежда приехала на айтыс и увидела здание Дома культуры, которое несколько лет не могли достроить. Об этом она и пропела. И это тотчас «сработало». Вскоре Дом культуры был открыт. Критики акына нередко опасаются больше, чем статьи в газете.
Идут к нему люди и за помощью. Года два назад появилась у Лушниковых девушка из соседней деревни. Рассказала, что родители собираются отдать ее замуж за пожилого человека. А у девушки есть любимый... Долго размышляла Надежда, как ей помочь. Потом пошла к своему другу и сопернику акыну Алимкулу Токкул-улы Джамбулову, внуку великого Джамбула Джабаева, рассказала ему обо всем.
И вот два акына приехали к соседям. Сначала их песня была для многих неожиданной. Алимкул и Надежда исполнили старинную казахскую легенду о девушке и старике. О том, как ее сватали за богатого, как она рассталась с жизнью, потому что любила молодого джигита, своего суженого. Акыны пели о давних временах, но люди их поняли, и родители девушки, искавшей защиты у Надежды Лушниковой, изменили свое решение...
Литературоведы, анализируя творчество Лушниковой, считают, что успех его — в доподлинных сюжетах. Ведь светлоглазая женщина с крепкими рабочими руками сама живет жизнью своих героев. Радости и горести у них — общие.
У Надежды и ее мужа Турлыбека четверо детей. Работает она преподавателем казахского языка и литературы в сельском профессионально-техническом училище поселка Узун-Агач. Мы побывали на ее уроках. Там звучали стихи казахских классиков и современных поэтов. А в учительской ее коллеги рассказали нам о том, о чем сама Надежда, наверное, никогда бы не завела речь.
Вот эта история в двух словах: осиротела ее ученица Гульжан Асанова. Девушка пришла со своим горем к любимой учительнице и... осталась у нее жить. Сейчас Гульжан уже закончила педагогическое училище — то самое, что и ее названная мама, и тоже работает учительницей. Быть может, именно это вдохновило Надежду на такие строки: «И слышу я новорожденных крик, и вижу — юность косу заплетает. И к дому возвращается старик, и руки у огня отогревает, благословляя мир для очага».
...А недавно было не состязание — просто встреча с читателями. Рядом с Надеждой — известный казахский поэт Олжас Сулейменов. У него спрашивают: «Почему вы, казах, пишете по-русски?» — «А вы спросите Надежду, почему она, русская, пишет на казахском языке, — ответил он. — Думаю, потому что для нас и тот и другой языки — родные».
Легенды о ее победах на айтысах передают, как в старину, из уст в уста. Не раз, пока мы ездили по районам и дальним чабанским стойбищам, ее останавливали незнакомые люди:
— Ты Надежда? Счастья тебе, дочка. Будь, как Джамбул!
Для человека, живущего в Казахстане, это пожелание означает многое: доживи до джамбуловских лет, будь непримирим, если столкнешься с несправедливостью, люби свой народ, говори ему всегда правду.
По этой заповеди и живет Надежда Лушникова.
Е. Лоевский
Фото Л. Лошаковой
1984 год |
